Вайчунас Анатолий
Турнир
Рассказ
Завтрак удался, что ни говори. Поскольку, сегодня, за королевский стол, из участвующих в турнире, пригласили рыцарей, приближенных к королю, то, при этом, непременно должны были присутствовать высокородные и избранные красавицы.
Маргарет среди присутствующих оказалась не случайно. При её не слишком высоком роде и не слишком почитаемой красоте, она, тем не менее, была на примете у славного рыцаря сэра Джорджа, благодаря протекции которого она, вот уже полгода, почти непрерывно, была при дворе короля Ричарда.
В присутствии дам сердца и недоступных красавиц, и ещё более, – в азарте предстоящего турнира, рыцари вели себя за столом как можно подобающе. После королевских обязательных тостов, король указывал на одного из рвущихся произнести короткую речь в честь своей дамы сердца, и рыцари, прервав: кто похвальбу собой или своими доспехами; кто унижение давних соперников; кто гулкий вызывающий хохот, которым очень гордился; кто яростно загрызенную ножку косули... придирчиво вслушивались в подготовленные хвалебны.
Рыцарь Джордж не рвался произнести речь, чтобы не навлечь ревность других дам на, известный многим, предмет его обожания. Он, точно так же, как когда-то, – впервые отобедав в замке её отца, – разговаривал с соседями по столу, лишь мельком поворачиваясь к ним лицом, чтобы не обвинили его в неуважении, а всё остальное время рассматривал Маргарет. И это её ничуть не смущало, как и остальных девиц в это не слишком словообильное время. Это было признанием достоинств дамы, и выражением почитания, и готовности сделать что-нибудь незаурядное, для того, чтобы дама, в ответ, посмотрела, на одного из своих непостоянных обожателей, чуть дольше.
У Маргарет было немного обожателей. И сэр Джордж был из них самым заметным и самым почитающим её скромные достоинства. Маргарет, по возрасту, уже могла выходить замуж, но её отец, отчего-то и дальше, ждал более важного супруга. Но с другими, зазванными и заезжими в их замок, кавалерами, взаимности не получалось: они не хотели отказываться от уже знаемых ими девиц и вдовиц.
В нечастых их совместных прогулках, рыцарь Джордж, не раз, улучив сообразный обстоятельствам момент, говорил о своих чувствах. И Маргарет, как ни странно, верила этим, приводящим в трепет, словам. Она неоднократно смогла убедиться, что другие красавицы не затмевают её перед славным и доблестным рыцарем Джорджом. Ничего, кроме вежливости и учтивости, они от него не могли добиться, при первенстве их прав, перед, оттесняемым в дальний уголок королевского стола, правом Маргарет на свои чувства. Ей оставалось наблюдать их тщетные женские попытки и уловки (ах, как и ей хотелось бы обронить свой платочек перед Джорджом) и терпеть невозможность, надолго подойти к ней, сэру Джорджу.
Но это вынужденное отдаление только устанавливало и укрепляло их особые отношения. Их, сперва оправдательные, жесты и жесты извинения, разнообразились оттенками и доходили до, неприметной остальным, различимости. Это было так чувственно, это было так интимно, об этом можно было вспоминать весь остаток позднего вечера.
Сэр Джордж уже не раз участвовал в турнирах и побеждал своих соперников. Правда он сам никогда не вызывал, а только принимал нечастые вызовы и при этом, как ни странно было Маргарет, он имел звание Славного Рыцаря. Наверное не оттого, что побеждал не самых известных турнирных бойцов.
Влюбчивый сэр Харольд-младший пожирал глазами совсем юную Анну Коллинз, а ведь на прошлом турнире, он направился победителем своей схватки именно к ней, – к Маргарет, и, не дойдя, так красиво, потерял сознание: сначала упав на колени, затем плавно распластавшись с оставшейся вытянутой к ней рукой. Как ей тогда завидовали все дамы...
Маргарет, в какой-то момент застолья, обнаружила перемену поведения сэра Джорджа. Его соседи выглядели немного смущенными и удивлено поглядывали на сэра Джорджа. Он же сидел выпрямившись и не рассматривал, как до этого, всех сидящих в разных концах стола. Он будто не хотел поворачивать голову в одну определённую сторону. Маргарет взглянула на сидящих именно в той стороне, но не обнаружила смотрящих, ни на нее, ни на сэра Джорджа. Джордж жестом успокоил её – нет причин для волнения. Она попыталась узнать что случилось, он повторил то же самое. Вскоре, он опять пришел в прежнее, а может и в более удалое, расположение духа и, вместе с ним, ожила Маргарет. Как чудесно когда тебя кто-то обожает и так преданно любит.
Несносный сэр Элиот, – грубиян и насмешник; грузный и неуклюжий сэр Элиот, от удара копьем сэра Джорджа в свой щит, только вздрогнул всем телом. Конь его присел и неловко скакнул дальше. А сэр Джордж, славный рыцарь Джордж, конь которого продолжал двигаться без видимой задержки, откинулся за круп своего коня. При этом Маргарет заметила, как внезапно голова Джорджа откинулась ещё более резко назад... Теперь Джорджа подкинуло от крупа коня вперед, но он не выпрямлялся в седле, а опять, уже окончательно, откинувшись назад, за несколько скачков коня, был сброшен наземь уже бесчувственным телом...
Сэр Элиот показал, что он не собирается пользоваться победой для приобретений и к Джорджу бросились люди. Маргарет огорчилась неожиданно бесславному для неё исходу. Сначала Маргарет ожидала, что Джордж поднимется, как и предыдущие поверженные. Потом она ожидала, что его приподнимут и он, сидя на земле, поднимет руку, уверяя, что с ним почти всё в порядке... Но вместо этого она увидела, как один из людей развел руками... Маргарет оказалась на ногах. Крик рвался у неё из самого сердца, но она не могла даже вдохнуть. Вернее, она перед этим вдохнула и, забыв об этом, пыталась ещё и ещё раз вдохнуть. В глазах уже начало темнеть и она поняла, что сейчас потеряет сознание. Поняв, что теряет сознание, Маргарет вспомнила про свой волшебный перстень и, вспомнив, она поняла как всё это страшно. Она не успела не допустить такой нелепой... смерти, и она может не успеть сказать рыцарское заклинание... Беспощадным эхом она услышала, как это страшное слово: смерть, оказалось, помимо её воли, произнесенным её мыслями и смысл его дошёл до неё вполне, как и смысл части её жизни, мгновенно ставшей, необратимо прожитой, так легковесно.
Но она успела хотя бы с заклинанием и взмахом, и уже не чувствовала, как её подхватывают руки рядом стоящих...
Пробуждение было неспешным и приятным. Всякий раз, когда нянюшка наливала воду в таз, Маргарет пробуждалась на особое, ласковое, всё более поглощающее себя, журчание, как ей казалось ещё с детства, – исходящее из серебренного кувшина, а не от звонкого тазика. Нянюшка, дождавшись, когда у Маргарет дрогнут ресницы, тихонько засмеялась. Смех вдруг неприятно пронзил душу Маргарет. Она замерла, съежилась, испугалась тому что увидит... но вспомнила, что она в чужом замке, а не дома, и всё сразу встало на свои места. Смех был без эха из-за того, что стены были повсюду завешены гобеленами. Да, отцовскому замку далеко до такой обстановки.
~ Сэр Джордж уже приехал. Я сама видела. Он высматривал вас в окнах, но увидел меня.
– Ты не кликнула меня?!
~ Он запретил вас будить, сказал что весь в пыли и проехал дальше.
– Какой он, однако, странный. Когда это было?
~ Часа два назад. Вам пора вставать чтобы быть готовой к завтраку в честь доблестных рыцарей и первого дня турнира.
– Это восхитительно! Такое редкое, в наше скучное время, зрелище...
2008г.
Использование произведения, большее чем личное прочтение, оговаривается открытой наследуемой А.теД лицензией некоммерческого неизменносодержательного использования в интернете